Латиница и кириллица-8 - Экспансия кирилицы за пределы первоначального ареала

Экспансия кирилицы за пределы первоначального ареала. Для того, чтобы сознательно конструировать на основе собственной графической системы новые алфавиты, важно в повседневной жизни сталкиваться с многообразием алфавитов. Веками на Западе у многочисленных национальных алфавитов (и национальных языков) был постоянный оппонент √ алфавит ╚нормативной╩ латыни как языка культа, администрации, торговли, школы и проч. На территории, где использовалась кириллица, такого диалога письменностей не было, греческий язык здесь знало очень мало людей. Сама идея «каждому языку — свой алфавит» отсутствовала в православной культуре.

⁴⁷ Как убеждался каждый, кто пытался записывать иноязычную речь привычным алфавитом, трудность в том, как добиться при этом единообразия: чем менее привычно звучание чужой речи, тем больше существует вариантов ее передачи и тем сложнее использовать эти записи в педагогических целях.

На Западе, особенно после появления протестантизма, миссионерская деятельность начиналась с изобретения письменности для новообращенных. Этот этап был очень важен и сложен, так как предполагал рефлексию: изобретатель должен был критически осознать собственный языковой опыт и понять, чем он отличается от опыта говорящих на другом языке. На Востоке же миссионеры были более прагматичны и довольствовались тем, что пытались передать звучание речи новокрещенных средствами кириллицы [47]

В целом русские как колонизаторы и потенциальные распространители кириллицы не испытывали по отношению к покоренным «ясашным» народам ни особенного чувства превосходства, ни особенного любопытства (и очень удивлялись, когда эти народы проявляли антагонизм по отношению к ним). Тем более интересны исключения, когда такой интерес был неподдельным.

Фигуру св. Стефания, епископа Пермского (ок. 1345 г.— 26.04.1396 г.) можно считать знаковой для новгородской периода российской колонизации. Стефан, в миру Степан Храп, рано обнаружил блестящие способности и изучил «всю грамматическую хитрость и книжную силу». С коми-зырянским яз., вероятно, был знаком с детства, т.к. окрестностях Великого Устюга было много зырян и возможно зырянами были его родственники. Приняв монашество в Ростове, в монастрые св. Григория Богослова, Стефаний продолжал свое образование и выучил греческий язык. В 1379 он отправился для проповеди христианства в места, населенные коми.. Несмотря на сопротивление шаманов, его миссионерская деятельность была успешной. Стефаний стал первым епископом новой Пермской епархии. В историю языкознаний Стефаний вошел как создатель алфавита для языка коми — так называемой пермской азбуки или анбура, причем он создал ее еще в 1372 г., в Ростове. В азбуке были использованы элементы кириллицы, греческого письма, а также знаки знаки, которые, по мнению некоторых исследователей, воспроизводят национальную систему знаков.

⁴⁸ Сохранились всего два связных текста, записанных азбукой Стефания Пермского, общим объемом в 236 слов.

Но если проповедь Стефания — явление исключительное, то судьба изобретенной им азбуки типична. Уже в XVII в. она забыта, и деловые записи на языке коми ведутся на кириллице [48]

⁴⁹ За весь XIX в. один алфавит разработан сибирским священником Иннокентием Вениаминовым, впоследствии митрополитом Московским, — для алеутов (нач. XIX в., не позднее 1846 г.) другой — студентом Казанского университета И.Я. Яковлевым (в нач. 70-х гг.) для чувашского языка. Алфавиты для нескольких кавказских языков на кириллической основе разработал выдающийся кавказовед Петр Услар, по его словам, пытаясь ослабить «тлетворное» на них влияние арабского. Но весь цикл — создание алфавита, подготовка корпуса текстов, издание учебников, подготовка учителей — не был осуществлен ни для одного языка. Соответственно и ни один из составленных алфавитов не дожил до наших дней.

Ситуация принципиально не изменилась и много позже. Ко второй половине XIX в. необходимость модернизации — введения всеобщей воинской повинности, единой системы путей сообщения и единых стандартов образования — заставляет российское государство и православную церковь задуматься над языковой политикой. По отношению к малым народам, принявшим православие, политика светской и духовной власти Российской империи носила покровительственный характер. К ним, прежде всего, относились «Правила о просвещении инородцев, населяющих Россию», принятые Министерством просвещения в 1870 г. Эти правила требовали обучать детей национальных меньшинств в начальной школе на их родном языке. Но чтобы практически применять эти «Правила», нужно было разрабатывать алфавиты, издавать буквари и вообще литературу для народного чтения. Но, понимая необходимость активных действий, правительство просто не располагало интеллектуальными ресурсами для проведения этой политики в жизнь. Число примеров разработки алфавитов на кириллической основе ничтожно [49]. В результате у малых народов вообще не было собственного образованного сословия, и этим обстоятельством воспользовались большевики (как именно, увидим дальше).

К инородцам, которые не исповедовали христианства, но другие мировые религии — иудаизм, буддизм и ислам, — православная церковь и правительство относились, естественно, настороженно. В середине XIX в. православные русские составляли всего лишь половину населения империи, и церковь опасалась, что крещеные народы будут испытывать влияние иноверцев. Больше всего боялись татарско-мусульманского влияния. Но в целом государство не вмешивалось в культурную жизнь этих народов, предоставив их своей судьбе, что иным из них пошло на пользу. В частности, казанским татарам, которые в дореволюционной России были одной из наиболее образованных народностей. По переписи 1897 г. читать на родном языке умело 87% татар, т.е. грамотных среди них было в три с лишним раза больше, чем в среднем по стране (27%).

⁵⁰ С 1863 г. при либеральном Александре II вводится запрет на публикацию книг на польском языке, а 80-е гг. запрещается даже начальное образование на нем. Заодно гонениям подвергается и литовский язык, закрывается университет в Вильно, публикации на литовском языке разрешаются только при условии использования кириллицы. В Эстонии и Латвии вводится запрет на преподавание на немецком языке.

⁵¹ В 1863 г. циркуляром министра внутренних дел П.А. Валуева Киевскому, Московскому и Петербургскому цензурным комитетам вводится запрет на публикацию на украинском языке любых текстов, кроме имеющих исторический и художественный характер (в 1876 г. этот запрет подтверждается). Но настоящий скандал вызвала фраза министра внутренних дел П.Л. Валуева в официальной бумаге, адресованной министру народного просвещения А. В. Головнину: «малороссийского языка не было, нет и быть не может»;. Понадобилась революция 1905 г., чтобы Императорская академия наук согласилась признать украинский самостоятельным языком.

⁵²«...При всех меропринятиях Временного Верховного Правления в отношении к различным Народам и племенам Россию населяющим безпрестанно Должно непременную цель иметь в виду чтобы составить из них всех только Один Народ и все различные оттенки в одну общую массу слить...» — П. Пестель «Русская правда».

⁵³«Своим северным православием, своим пережитым, но не изжитым большевизмом, "русскостью" и кириллицей [выделено нами √ М.А.] Россия представляет собой скопление примет, противостоящих формальным показателям ядра Запада». (В. Цымбурский «Народы между цивилизациями»).

По-настоящему нетерпимыми духовные и светские власти были по отношению к инославным: католикам-полякам и литовцам, униатам из Украины и Белоруссии, протестантам из Прибалтики и даже из Финляндии, хотя последняя в Российской империи всегда была на особом положении [50]. А заодно и к православным украинцам, которые на первых порах всего лишь пытались найти собственную культурную идентичность [51]. Политика руссификации, которую наиболее емко сформулировал П. Пестель в «Русской правде» [52], имела для России катастрофические последствия. В ее результате центры культурной жизни украинцев, белорусов и поляков смещаются с территории России в австро-венгерскую Галицию, прибалтийских народов — в Восточную Пруссию, для народов Северного Кавказа — в Турцию, а на Западе к образу России добавляется еще одна отрицательная черта [53]. Романтическое увлечение поисками национальных корней, которыми занимались художественные натуры, трансформируются на национальных окраинах в политический сепаратизм.

Политика русификации, которая придавала непомерное значение языку и алфавиту, подсказала Центральной Европе, которая всегда опасалась своего восточного соседа, чтó может быть чувствительным уколом по национальному самолюбию России и одновременно демонстрацией приверженности Западу. Именно там впервые была опробована новая форма политической демонстрации — смена алфавита.

⁵⁴ В церковном обиходе румынское население пользовалась кириллицей с момента крещения, а в светской жизни — с XVI в.

В течение почти полутора столетий Россия покровительствовала православным княжествам Валахии и Молдовы, искренне считая, что оберегает их от Турции. Румыния, возникшая в 1860 г. на их месте, первым делом демонстративно отказывается от кириллицы [54]. При этом румынский поэт и общественный деятель Ион Элиаде Радулеску, автор первой грамматики румынского языка и идеолог перехода на латиницу, еще сдерживал радикалов, которые поставили своей целью вообще изгнать из румынского литературного языка все заимствований из славянских языков (а их в румынском языке огромное количество). В начале 90-х гг. прошлого века история с переходом на латиницу повторится в Молдавии, которая в историческом отношении представляет часть тех же княжеств, — но в более драматической форме. Как показывают эти события, алфавит как носитель фасцинации — прекрасная форма агитации за национальные идеи.

Следующий яркий эпизод использования алфавита как идеологического оружия связан с Турцией. Перевод турецкой письменности с арабской на латинскую основу стал своего рода кульминацией реформы, проведенной Мустафой Кемалем (Ататюрком), — программы модернизации страны. Латинизация, которая была декретирована в 1924 г. и реально осуществлена в 1928 г. — наряду с отменой религиозных судов, ликвидацией мусульманских школ, переходом на грегорианский календарь и запретом носить фески — знаменовала собой превращение страны в чисто светское государство. Типологическое сходство с петровскими преобразованиями в России бросается в глаза. При этом, как мы увидим, реформа Ататюрка гораздо сильнее связана с тем, что происходило в нашей стране в 20-е гг. XX в., чем это кажется на первый взгляд.

⁵⁵ Хотя в глухих уголках России этот процесс продолжался дольше. Например, кириллический алфавит для шорского языка был введен лишь в 1927 г., когда большинство письменностей других тюркских народов было уже переведено на латиницу.

Начавшееся после революции оживление культурной жизни на национальных окраинах России сопровождалось спонтанно возникшим процессом усовершенствования алфавитов письменных языков и созданием алфавитов для языков до того времени бесписьменных. На протяжении этого периода с 1917 по 1924 год [55], были созданы алфавиты, по крайней мере, для десяти языков Средней Азии и Кавказа на основе арабской графики и несколько алфавитов на основе кириллицы. В частности, в 1918 г. новые алфавиты на основе кириллицы ввели две народности коми (коми-зыряне, для которых первую азбуку в XIV в. составил Стефаний Пермский, и коми-пермяки), но уже 1920 г., на волне увлечения культурным строительством, они приняли сильно измененную кириллицу (так называемую «молодцовскую» азбуку). В 1922 г. якуты ввели алфавит, основанных на знаках международного фонетического алфавита. Калмыки в 1924 г. перешли со старомонгольской азбуки на кириллицу, а курды — с арабской графики на армянскую. И только маленький родственный финнам этнос — ливы — в 1920 г. выбрали латинское письмо (сейчас этот язык исчез).

Латиница и кириллица (8)